Борис Березовский: "Ющенко, он - ну слабый" [ Редагувати ]

В интервью изданию "Сегодня" опальный российский олигарх говорит, что на Оранжевую революцию просили 8 миллионов, а закончилось все 45 миллионами, но за них никто не отчитался. 

- Осенью 2005 года вы заявили, что во время Майдана поддерживали контакты с Ющенко и его соратниками и даже перевели 30 миллионов долларов на революцию. Как вы познакомились с Ющенко? С кем из его соратников общались? Кто просил вас о материальной помощи?

- Есть какие-то фото моего общения с Ющенко, когда я еще был секретарем Содружества независимых государств. Ющенко тогда, по-моему, возглавлял Нацбанк. Но я это помню очень смутно. После этого я с ним не встречался. В 2003 году мне позвонил мой друг и партнер, к сожалению, покойный - Бадри (Патаркацишвили – Авт.). Сказал, что здесь, в Тбилиси, находятся Жвания вместе с Ющенко. Жвания был знакомым Бадри, я Жванию не знал. Бадри сказал, что они хотят со мной поговорить. Дальше я поговорил с Ющенко по телефону, он попросил меня поддержать независимые СМИ, гражданское общество – я же в 2000 году открыл Фонд гражданских свобод в Нью-Йорке. А потом ко мне в Лондон приехал Жвания и мы договорились о финансировании: сначала они просили 8 миллионов долларов, но все закончилось 45 миллионами.

- Деньги вам обещали вернуть или это был благотворительный вклад?

- Мне никогда не обещали эти деньги вернуть, но мне обещали за них отчитаться. Чего, к сожалению, не произошло. Именно поэтому позже я затеял расследование, от которого Жвания вместе с Третьяковым всячески уклонялись, отказывались принять повестки для приезда в Лондон. И, в общем, они до сих пор, по-моему, бегают. Но это уже отдельная история.

- Почему вы решили поддержать Майдан? Рассчитывали, что он окажет влияние на Россию и там случится нечто подобное?

- Совершенно верно. И потом Украина – близка мне по сердцу, у меня бабка родом из Харькова. И поэтому я болел за Украину. В то же время я могу сейчас вспомнить статью, которую я тогда написал, - "Судьба России решается на Украине". Я действительно считал, что этот демократический вектор, победа демократов на Украине сильно поможет и России освободиться от мракобесия, в которое она погружается.

- А почему этого не случилось?

- Потому что революция заглохла в самой Украине. То, что делает Саакашвили, - значительно более важно для постсоветского пространства, чем то, что произошло на Украине. Просто Ющенко и Тимошенко не выполнили своей исторической миссии, они просто предали, с моей точки зрения, народ Украины. Хотя все равно, несмотря ни на что, на эти ошибки, на предательство, - то, что сделали оранжевые, навсегда отрезало Украине путь в советское стойло. И даже приход Януковича, который, безусловно, не демократ, это уж точно, но настолько много изменений произошло за короткие пять лет правления Ющенко, что Украина далеко убежала на Запад, намного опередив все страны постсоветского пространства, кроме, пожалуй, Грузии. Если бы Тимошенко и Ющенко не поссорились, боролись с коррупцией, то в России этому Путинскому режиму не удалось бы просто так от этого отмахнуться.

- Когда вы поняли, что Майдан победит? И был ли шанс у Януковича в 2004 году победить?

- У меня не было ни малейшего сомнения, что Майдан победит. Я еще в феврале 2003 года в интервью "Радио Свобода" сказал, что следующим президентом Украины будет Ющенко. Я считал, что Украина созрела для демократических реформ. И понимал, что лидерами этих реформ к тому времени уже определились два человека – Юлия Тимошенко и Ющенко. Но у Юли был в то время такой все-таки образ олигархический. А у Ющенко в этом смысле был образ чище. И я понимал, что если Ющенко сам решится бороться за президентство, то он победит. И я уже тогда сказал, что исход выборов в Украине не будет решаться на избирательных участках, он будет решаться на площадях и улицах Украины. Что и произошло. Действительно страна была беременна демократическими переменами. И когда на улицы стали выходить десятки тысяч человек, я понимал, что власть Кучмы уже не устоит. Тем более что Кучма принял верное с точки зрения интересов народа решение – не расстреливать толпу, хотя его на это подвигали. Был такой порыв, который потом, к сожалению, сам же Ющенко с Юлей погасили вот этим безобразным выяснением отношений между собой. Но еще раз говорю: Янукович образца 2011 года – это кардинально другой человек по сравнению с Януковичем 2004 года. Да, он гомосоветикус, да, он совок чистый, но он не безоговорочный вассал России. Вокруг него люди, которые хотят быть гражданами свободной Европы, а не совка российского, и с этим ничего сделать нельзя.

- В 2005 году вы хотели приехать в Украину, но украинские власти вам отказали. С чем это было связано? Значит ли это, что уже тогда между вами и оранжевой командой охладели отношения?

- Вы знаете, на самом деле у Ющенко не было никаких обязательств, кроме моральных: мы с ним не договаривались, что если и так далее и так далее, то я буду въезжать в Украину. Я это подразумевал. Я считал, что если уж хватило смелости на такую революцию, то хватит смелости послать на три буквы товарища Путина. Но Ющенко, он – ну слабый. Но здесь-то и винить его нельзя. Он был очень больным человеком на тот момент. Его отравили, сломали его волю, видно, что он был видным мужчиной, и вот потерять вот этот вид в зеркале, конечно, это было для него тяжело. Это же не только изуродованное лицо, изуродованное тело, это и изуродованная душа еще. У меня нет никаких сомнений – российские спецслужбы его отравили.

- Вы понимали, что Ющенко и Тимошенко могут рассориться?

- Знаете, я никогда не вникал в их личные отношения. Может, я идеалист. Но я считал, что когда такую большую историю, такая великая страна с 50-миллионым населением и вот опуститься до этого личного выяснения отношений – у меня в голове не укладывается.

- Как в 2005 году у вас складывались отношения с Тимошенко? Как вы с ней познакомились?

- Вы знаете, я не помню. Я помню, что однажды мы с ней встречались в Лондоне, это я помню. Это было до оранжевой революции. После этого я ее никогда не встречал, хотя мы и созванивались, я писал ей письма.

- А что вы ей советовали?

 А это у нее спросите.

- Когда вы впервые поняли, что события в Украине после Майдана развиваются не в том направлении?

- Почти сразу. Я же экстремист. Я никогда этого не скрывал. А с другой стороны, я считаю, что общество имеет свои законы развития. И процессы, в том числе революционные, тоже имеют свои закономерности. И я когда-то писал письмо, адресованное Юле, или Ющенко – я уже не помню – что они не имели права после того, как они взяли политическую власть, не взять власть экономическую, власть над спецслужбами и СМИ. Это логика любой борьбы. И проигравшая сторона должна была лишиться контроля над финансами, спецслужбами, СМИ.

- Не жалеете сегодня, что поддерживали Майдан? Может, просто зря потратили деньги?

- Нет, ну что вы! Я считаю, что это самое выгодное мое вложение за всю историю, что у меня есть деньги. Менталитет нации до украинской революции и после – он стал совершенно другой. Люди стали более свободны. А то, что 50-милионный народ стал свободнее, а что еще может доставить большее счастье? Так что я ни секунды не жалею.