Под Широкино заметили морпехов России [ Редагувати ]

Мариупольское направление под огнем противника. Боевики уже который день к ряду ведут артобстрелы Марьинки, Новотроицкого, Павлополя и Широкина. Только за последние сутки их более 30. Подробнее о ситуации расскажет Станислав Кухарчук.

Берег Азовского моря возле Широкино. Боевые действия тут все еще продолжаются. Наши военные удерживают позиции в руинах детского санатория. Внутри кажется, что кирпичные стены держатся просто чудом. Собственно, как и украинские бойцы.

Между собой побратимы называют его Владимировичем. Второму номеру крупнокалиберного пулемета уже 52. На фронт ушел добровольцем, вслед за сыном. Теперь они оба элита украинской армии - сын десантник, а отец - морской пехотинец. Всматриваясь через прицел, мужчина говорит - на той стороне Широкино тоже элита, но уже российская.

"Наемники были, морская пехота российская. Флаг был их на блокпосту, потому наемники здесь были, их завозили сюда, как мы знаем, потренировать их навыки", - говорит "Владимирович", морской пехотинец.

Укрепления боевиков всего в двух километрах. Пользуясь затишьем, идем в сам поселок. Зимой эта разбитая школа была опорным пунктом наемников, тогда они ушли, но заминировали все Широкино. Полностью расчистить поселок саперы не могут.

Последние несколько недель противник обстреливает наши позиции круглосуточно.

"Особенно госторо - это Марьянка, Новотроицкое, Красногоровка по данным разведки артиллерия присутствует на линии разграничения, ее присутствие разоблачается именно этими обстрелами", - говорит Виталий Кирилов, пресс-офицер оперативно-тактической группировки Мариуполь.

В связи с обострением на фронте в повышенную готовность приведены и медики. Количество раненых увеличилось почти в двое.

"Главное - не хватает людей. Нет людей, чтобы развернуть что-то. Препараты все более ни менее есть, но нужно оборудовать нормально машину", - говорит Дмитрий, военный медик.

Пока есть возможность наши военные укрепляются и зарываются глубже в землю. Порой - это единственный шанс уцелеть во время артиллерийского обстрела.