Пора избавиться от предрассудков по отношению к итальянцам [ Редагувати ]
Объединенная экономика Европы растет. Отдельные страны передают Брюсселю все больше полномочий. Тем не менее, менталитет народов остается тем же. В это нет ничего плохого, если не считать ситуации с итальянским премьером Сильвио Берлускони. Чем же еще, как не особенностью менталитета, можно объяснить тот факт, что переход председательства в ЕС к Италии - по сути дела, обычная бюрократическая процедура - превратился в политическое событие?
Англичане и немцы в первую очередь, а также их "романские собратья" - французы и испанцы всеми силами стремятся поддерживать высокий моральный уровень Европы. Создается впечатление, будто итальянцам приходится извиняться перед европейцами за то, что они выбрали себе в качестве премьера Берлускони. Еще немного, и от итальянцев потребуют доказательства, что они, вообще достойны оставаться в ЕС. Уже длительное время в различных европейских странах на волне политических дебатов, идущих в Италии, упорно повторяют обвинения в адрес Берлускони. Мол, премьер, будучи успешным предпринимателем и миллиардером, несмотря на обещания, так и не разрешил "конфликта интересов", то есть ситуации, при которой человек, имеющий экономическую власть, получает еще и власть политическую. Этот конфликт особенно касается средств массовой информации: Берлускони - владелец группы Mediaset, он имеет в своем распоряжении три общенациональных канала, а также рычаги влияния на государственное телевидение Rai. Кроме того, продолжают повторять в Европе, против Берлускони идут судебные разбирательства.
В понимании немцев, такие серьезные обвинения представляют собой непреодолимое препятствие для кандидата на пост канцлера. В Германии для медиамагната-милиардера было бы невозможно сделать карьеру даже в партии, не говоря уже о том, чтобы занять высшую должность в государстве. Немцам трудно объяснить, что итальянцы думают по-другому. Не потому, что у них страдает мораль. Свою моральность они доказали десять лет назад, запустив операцию "чистые руки" и разоблачив коррумпированность государственной системы. Дело просто в том, что большинство граждан Италии не боятся Берлускони, его империи, его СМИ, его реальных и предполагаемых финансовых дел. Немцам же Берлускони не внушает доверия. Успешный предприниматель с верховной политической властью, да еще и с телевидением - это уже слишком.
Однако за иррациональным неприятием итальянского премьера, распространенным среди немцев и жителей Северной Европы, скрывается еще кое-то. На двух выборах Берлускони не просто одержал верх над левыми, которых без разбору называет "коммунистами". Он бросил вызов самой левой идее и, сознательно или нет, постоянно "подкалывает" представителей оппозиции. Сильвио Берлускони олицетворяет все то, что традиционно противопоставляется левым. Поэтому левые - за границей даже больше, чем в Италии, - так болезненно на него реагируют: смертельный и заклятый враг - капиталист и бизнесмен, привилегированный среди равных, человек, имеющий в своем распоряжении средства массовой информации, а следовательно, и доступ к умам и чувствам сограждан, человек, который не склоняется перед правосудием, - и этот человек по-прежнему находится у власти? Несмотря на все протесты.
Однако дальновидные представители левых всегда придерживались другого мнения. Когда Берлускони пришел в политику, когда сформировал свое первое правительство и спустя короткое время был вынужден уйти в оппозицию почти на семь лет, они предупреждали, что демонизация миланского магната приведет только к усилению его позиций. Судебные процессы против него и постоянные жалобы только подтвердили мнение избирателей: левые не смогли приспособиться к основному правилу демократии, а именно: кто избран, тот избран. Берлускони могут судить только парламентарии и граждане Италии, еще раз подтвердил недавно один из лидеров оппозиции Пьеро Фассино. Средства массовой информации, как итальянские, так и зарубежные, иностранные правительства и правосудие не должны вмешиваться. Нужно доверять избирателям. Именно так работает европейская демократия, несмотря на все различия в менталитете.
