Нэцкэ - малая, но прочная связь времен [ Редагувати ]

Когда вы входите в магазин изделий из кости, вам кажется, что в это место вас перенесла машина времени. Ведь еще минуту назад вас окружали фантастические небоскребы ХХI века, возвышающиеся на Тюо-дори - главной улице "района электроники" Акихабара. А сейчас вы видите мастера, инструменты и приемы которого почти не изменились за несколько столетий.

Как и мастера, работавшие много веков назад, Дзюнъити Мацудзака сидит, скрестив ноги, за низким столиком, на котором разложены инструменты и бесформенные куски кости. После нескольких прикосновений руки мастера кусок кости на ваших глазах превращается в миниатюрную фигурку нэцкэ - подлинный шедевр традиционного японского искусства. Это может быть и изображение Будды, которое поместят в домашний алтарь, и личная печать "ханко", и фигурки Ситифукудзин - семи синтоистских богов счастья, и одно из 12 животных восточного Зодиака - сейчас будет особенно популярной фигурка обезьяны - символ наступающего года.

При помощи самого обычного инструмента 59-летний мастер Мацудзака обрабатывает материал с удивительной быстротой и ловкостью, закругляя острые грани и просверливая отверстия традиционным сверлом "рокуро". Уже через несколько минут его материал обретает конкретную форму.

Мацудзака рассказывает, что представляет третье поколение этой семьи мастеров нэцкэ. "Мой дед открыл здесь свою мастерскую в 1912 году, сразу после того, как он вернулся с Русско-японской войны. А мой отец унаследовал эту мастерскую и продолжал в ней работать, пока ему не исполнилось 90 лет", - говорит он.

Миниатюры нэцкэ появились в Японии в период Эдо (1603-1867 годы). Тогда они были украшениями к различным бытовым предметам, как, например, красочные безделушки, которые многие сейчас подвешивают к своим сотовым телефонам. Раньше при помощи миниатюрных фигурок нэцкэ прикрепляли к поясам кисеты для табака, кошельки и другие мелкие предметы. Эти предметы крепили на поясе "оби" при помощи шелкового шнура, поскольку у японского кимоно отсутствуют карманы. А чтобы шнур не отвязался, его скрепляли на конце фигуркой нэцкэ.

Со временем конфигурация нэцкэ стала более сложной и разнообразной, а когда кимоно было вытеснено в быту европейской одеждой, нэцкэ окончательно утратили свое практическое назначение и стали видом традиционного искусства, которое в первую очередь привлекает внимание коллекционеров.

Мацудзака говорит, что в зависимости от сложности работа над одной фигуркой может занять даже неделю. "Ведь вы не можете непрестанно работать", - поясняет он. Тем не менее на витрине его магазина демонстрируется большое количество самых разнообразных фигурок. Здесь можно увидеть и недорогие клипсы "мимикаки-бо" всего за 500 иен, и резные печати "ханко" по цене в 18 тысяч иен, и подлинные произведения искусства, такие, как фигурка двух борцов сумо с автографом мастера, которая стоит 485 тысяч иен.

Мацудзака, который с удовольствием делает работы и на заказ, говорит, что он консервативен в выборе сюжетов и форм миниатюрной резьбы.

"В старину мастера могли экспериментировать со всеми видами экзотических мотивов, но сейчас рынок более ограничен, поэтому я остаюсь приверженцем наиболее традиционного типа миниатюры".

Много лет назад резчики фигурок нэцкэ, которых называют "нэцкэ-си", использовали для работы самые разнообразные материалы. Поскольку доступ к слоновой кости имели только художники в крупных городах, в других местах для изготовления нэцкэ применялись и другие материалы, такие, как твердая древесина, особенно вишня, которая может подкрашиваться и полироваться, клыки кабанов, рога оленей и буйволов, а также янтарь.

Мацудзака тоже иногда пользуется этими материалами, поскольку они легко обрабатываются и обладают хорошей прочностью. Однако предпочтение он отдает слоновой кости.

"Если с палочками для еды из слоновой кости обращаться должным образом, они будут служить вам целую жизнь, - говорит мастер - Только через 30 лет они начнут изнашиваться. Но если клиент принесет мне такие палочки, я их быстро отреставрирую, и тогда они прослужат еще 30 лет".

Однако Мацудзаки некому передать дело семьи. У него есть сын и дочь, но они работают в страховой компании. И, глядя из окна мастерской на сумятицу "электронного квартала", мастер с печалью думает о том, что его искусство в будущем постигнет та же участь, что постигла и тех величественных животных, бивни которых лежат у него на полке в качестве сырья.