Секс-шпионаж стар как мир [ Редагувати ]

Она заманила его на ложе, и, истомленный любовными ласками, простодушный великан уснул, а коварная Далила срезала его волосы, в которых таилась божественная сила героя. Филистимляне ослепили его и заковали в цепи. Известна и сумма гонорара, полученного первой из известных секс-шпионок: 1100 сиплей серебром.

С той поры на мировом просцениуме промелькнули сонмы коварных прелестниц и вероломных обольстителей, но лишь немногие остались в людской памяти.

Екатерина Медичи сформировала знаменитый "летучий эскадрон" из титулованных шлюх и держала их в постоянной готовности отправиться в указанное место и забраться в постель к нужной персоне. Виртуозно владея искусством развязывать языки, они не только выведывали всяческие секреты, но и выкрадывали важные документы. При случае предприимчивые фрейлины прибегали и к яду. Верхом ловкости считалось разрезать персик отравленным с одной стороны лезвия ножом. Кавалер принимал предложенную половинку, а через минуту корчился в предсмертных судорогах.

Тайны, добытые под одеялом, порой решали судьбы сражений, тронов, а то и государств. Скажем, французскому королю Людовику XIV удалось подсунуть своему британскому коронованному сопернику Карлу II, известному бабнику, ловкую, изобретательную Луизу де Керуэль. Она не ограничивала себя вульгарным соглядатайством и интриганством. Луиза постаралась завести от короля ребенка. Чем не превосходное орудие манипулирования бездетным монархом! За свою службу шпионка удостоилась неслыханных почестей и фантастического вознаграждения с обеих сторон. Карл II присвоил ей титул герцогини Портсмутской, назначив 27 тысяч фунтов ежегодного содержания, а "король-солнце" дал ей титул герцогини д'Обиньи.

Но даже алмазы чистой воды, чтобы засиять во всей красе, нуждаются в надлежащей огранке. Такие секс-звезды, как клевретка кардинала Ришелье миледи Винтер, или Марта Рише, прославившая французскую контрразведку в Первую мировую войну, вспыхивают раз в столетие. Скажем, Мата Хари: уж казалось бы, всем хороша - артистична и шарма не занимать, и работала сразу на две разведки, а никаких особо ценных сведений не поставляла и фактически погибла ни за грош. "Физиология немецких и французских генералов одна и та же", - сболтнула она, то ли делясь впечатлениями с очередным любовником, то ли уже на допросе.

Физиология и впрямь правит бал, все живое - куда денешься? - подвластно "основному инстинкту". Но чтобы стать управляемым, инстинкту требуется научная основа и выучка. Поставить секс-шпионаж на научные рельсы попытался еще во времена Шекспира сэр Френсис Уолсингем, руководитель секретной службы Елизаветы I. Его по праву называют "отцом разведки". Справедливо полагая, что мужчина может стать такой же "медовой ловушкой" для женщин, как и женщина для мужчин, он разослал привлекательных и хорошо подготовленных студентов по университетам европейских столиц. Учебу у лучших профессоров, что тоже шло на пользу дела, они должны были сочетать с охотой на жен влиятельных вельмож и военачальников. Скучающую даму, особенно в возрасте, оказалось нетрудно уговорить заглянуть в секретер мужа.

Игра стоила свеч. Успехом в морских сражениях Англия во многом обязана пикантным приключениям своих школяров: адмиралам Елизаветы были заранее известны маршруты и время выхода испанских кораблей.

Пороки и всевозможные отклонения - всегда в центре внимания любых спецслужб. И потому оставить вне поля зрения, к примеру, гомосексуальные отношения ловцы душ никак не могли. Грех было бы упустить такую возможность для шантажа. Крупным успехом внешней разведки царской России стало "Дело Редля". Для полковника австро-венгерского генерального штаба "медовой ловушкой" послужил молодой уланский офицер, субсидируемый из секретных фондов российской резидентуры. Сочетая денежные подачки с постоянной угрозой разоблачения, Редля "пасли" целых 12 лет! Полученные от него сведения оказались для России исключительно ценными, но, как обычно, распорядились ими бездарно.

XX век с его торжеством тоталитарных систем придал секс-шпионажу невиданный размах. Полиция и раньше использовала проституток в качестве источников информации, но превратить в центр контрразведки специально оборудованный бордель додумался только Вальтер Шелленберг. Интеллектуал из обеспеченной буржуазной семьи, он был завербован еще студентом и быстро дослужился до звания бригаденфюрера СС. Возглавив VI отдел РСХА (Главного имперского управления безопасности), он получил широчайшие возможности для эксперимента. По имени самой известной в Берлине бандерши Катрин Шмидт заведение назвали "Салоном Кити". Представительная, все еще привлекательная хозяйка играла роль заботливой опекунши милых девиц. А кадры поставлял шеф криминальной полиции группенфюрер Небе, знавший всех проституток наперечет. Перед зачислением девочки проходили тщательную проверку гестапо и медицинский контроль.

Салон напоминал тихий, благоустроенный отель для состоятельных клиентов: все изысканно, с отменным вкусом, отличная кухня и коллекция вин из самых прославленных погребов. Разумеется, апартаменты были напичканы звукозаписывающей аппаратурой, а фото- и киносъемка осуществлялась через специальные зеркала односторонней прозрачности.

Среди видных завсегдатаев салона выделялся Галеаццо Чиано, зять Муссолини и министр иностранных дел. На него извели километры кинопленки, но прибегнуть к шантажу так и не решились, хотя высказывания графа в адрес нацистских бонз вызывали зубовный скрежет. В конце концов Гитлер заставил Муссолини расстрелять Чиано как изменника.

Впрочем, в целом улов оказался настолько богатым, что шеф РСХА загорелся идеей организовать аналогичный салон для гомосексуалистов.

В ВЧК тоже широко использовали проституток, превращая их, по существу, в сексоток (Слово "сексот" - "секретный сотрудник" ничего общего со словом "секс" не имеет). Артисток и юных спортсменок принуждали ложиться в постель к ответственным работникам и зарубежным деятелям, что служило как целям получения информации, так и дискредитации. Одни соглашались по зову сердца, из патриотических чувств, другие - из страха. Лаврентий Берия частенько отправлял на свидания собственных наложниц. К особой категории относили информацию, поставляемую оперными певицами и балеринами, обслуживавшими кремлевских вождей. Привлекались к делу и воспитанницы фабрично-заводских училищ. Девочки в черной униформе по молодости лет не больно-то годились в информаторы, однако наиболее способных отбирали потом для обучения в специальных школах.

Конечно, открыть в СССР публичные дома по типу "Салона Кити" не представлялось возможным по идейным соображениям. Но ничто не мешало оснастить спецоборудованием гостиничные номера, выделенные для оперативных нужд. МГБ - КГБ располагали такими покоями почти в каждом крупном отеле. Характер операции определялся личностью клиента. На одного требовалось собрать компромат, завербовать, кому-то, напротив, продемонстрировать доброе отношение. В этом случае в самый ответственный момент в комнату под видом ревнивого мужа и его дружка врывались оперативные работники. Скандал, часто с рукоприкладством, сопровождался битьем посуды и грохотом поломанной мебели. На шум являлась "милиция" из того же ведомства и "выручала" перепуганного партнера. Составлять или не составлять протокол - решалось заранее. Иногда появлялся "большой начальник" и, "войдя в положение", демонстративно разрывал подписанные листы. Фотоснимки и бобины звукозаписи оставались, разумеется, в архиве. Так однажды объектом откровенного шантажа сделался французский инженер, специалист по системам наведения ракет, приехавший в СССР на научный симпозиум. В ленинградской гостинице "Балтийская" после долгих мытарств ему предоставили двухместный номер, тогда как прочих гостей разместили по одноместным. Дальше все протекало по классической схеме: последовало случайное знакомство в ресторане с привлекательной девушкой, которая ко всем своим прочим достоинствам оказалась преподавательницей французского языка. Когда отношения приблизились к кульминации, наслышанный о здешних порядках инженер забаррикадировал дверь, задернул шторы на окне и погасил свет. Ночь прошла чудесно, но на следующий день двое очень вежливых сотрудников в штатском предъявили ему серию снимков, сделанных миниатюрной телевизионной камерой с электронно-оптическим преобразователем, усиливающим яркость в десятки тысяч раз. Даже узенькой полоски под дверью или лучика лунного света, пробивающегося сквозь штору, оказалось достаточно для получения четкого изображения.

Под давлением следователей, обвинивших француза в шпионаже (партнершу выдали за жену генерала), он согласился дать требуемые сведения. На прощание ему "подарили" снимки вместе с негативами, ни словом не обмолвившись о кассете с видеозаписью.

"Медовые ловушки" не всегда приводили к успеху. В отличие от советских граждан, приезжие иностранцы зачастую не поддавались шантажу и при первой возможности информировали свои спецслужбы. Случались и забавные происшествия. Визит президента Индонезии Сукарно долго потом вспоминали на Лубянке. Казалось, все складывалось наилучшим образом. Не пришлось даже никого подсылать. Президент недвусмысленно требовал дам, причем, всякий раз новых. Недостатка в "кадрах" не ощущалось, и, к вящему восторгу оперативников, удалось отснять не один, а несколько фильмов, которые и прокрутили высокому гостю, когда закончилась официальная часть визита.

И что же? Единственной реакцией любвеобильного президента дружественной страны стала просьба подарить ему копии:

- Мой народ будет гордиться мною!

И все же КГБ открыл свой "Салон Лидии", как могли бы именовать секретную школу, готовящую секс-шпионов обоего пола. Директриса школы прошла трудный путь "одинокой охотницы"-нелегалки. Личный опыт секс-шпионажа помог ей открыть во Франкфурте-на-Майне заведение для избранных. Персонал подбирался исключительно из немок, получавших твердую зарплату, превышавшую, и значительно, заработки их коллег с панели. Клиентура в основном состояла из высших офицеров НАТО и правительственных чиновников. Отснятый материал сразу же пересылался в ГДР.

Возвратившись в Москву, директриса Лидия получила погоны полковника.

Ее опыт пригодился и позже. В сравнении с системой отбора контингента в школу, расположенную под Казанью, любые конкурсы красоты выглядели жалкой дилетантщиной. Подходящих по внешним данным красоток предварительно изучали: проверяли анкетные данные, прослеживали связи и тому подобное. Сексапильность девушек оценивала комиссия, составленная из экспертов обоего пола. Мужчин отбирали только женщины. Затем на практических занятиях досконально штудировали технику и специфику интимных отношений в той или иной стране.

Женский и мужской контингент, включая "розовых" и "голубых", набирался по всему Советскому Союзу. Ограничительные возрастные рамки для девушек существенно расширялись, когда речь шла о мужчинах. Ведь "работа" с дамами в летах требовала от секс-шпиона максимума респектабельности. Прежде всего это касалось профессии. Легенда не должна была существенно расходиться с действительностью: "одинокий музыкант", "отошедший от дел предприниматель", "бывший летчик" - придуманный образ накладывался на реальную биографию.

Секс-шпионаж требовал огромных интеллектуальных затрат, нервного напряжения, нравственной и психологической ломки. При необходимости люди нормальной сексуальной ориентации обязаны были без колебаний вступать в гомосексуальные отношения. Полная сексуальная и нравственная раскованность достигалась различными способами. Общие для женщин и мужчин спальни быстро помогали избавиться от лишних комплексов, как и общие бани и бассейны.

Тоталитаризм уходит в прошлое, но секс-шпионаж на редкость живуч. Его используют не только секретные службы. "Медовые ловушки" взял в свой арсенал и организованный криминал. А потому угодить в "сладкую западню" ныне так же легко, как подхватить ВИЧ-инфекцию.