Тучи над будущим космонавтики [ Редагувати ]

Мне довелось пережить в Америке и вместе с Америкой трагедию 1986 года - гибель "Чэлленджера". Тогда причиной национального горя стал дефект в резиновом колечке-уплотнителе стоимостью в пару долларов.

Никто пока не знает, что заставило шаттл "Колумбия" развалиться на куски на высоте 60 тысяч 900 метров над уровнем моря и на скорости, в 18 раз превышающую скорость звука. Возможно, удар по левому крылу куском изоляции топливных баков, случившийся при взлете 16 января. Возможно, скол термических плит, чем шаттлы страдали и раньше. Возможно, ни то, ни другое, а нечто третье, неизведанное.

Во всяком случае - если это может служить утешением - не террористический акт. В момент беды "Колумбия" находилась вне досягаемости ракет "земля-воздух". Присутствие на шаттле израильтянина заставило создать такой панцирь безопасности над миссией STS-107, как научно именовался этот полет, что любая диверсия на земле исключалась.  И все-таки сказать, что трагедия не пришла с Земли нельзя.

Даже самая высокая технология подвержена человеческим слабостям - старению и усталости. Шаттлы были спроектированы 40 лет назад, а это более чем преклонный возраст для конструкций из металла. Если по человеческому счету "Чэлленджер" погиб подростком, то "Колумбия" - глубокой старушкой.

Разговор о необходимости заменить шаттлы чем-то более современным шел в НАСА все последние 10-15 лет. Не заменили. Не хватало финансирования, а, скорее, политической заинтересованности наверху, в Вашингтоне. Вместе с потерей Россией статуса космического соперника Соединенные Штаты, похоже, потеряли шовинистический кураж в исследованиях звездного пространства. Дорогое блюдо осталось без острой, придававшей смак приправы.

Возможно, во многом по той же причине НАСА предпочитала бесстрастно игнорировать предупреждения тех, кто считал полеты шаттлов все более и более опасными. Действительно, из 113 запусков трауром кончились два. Что говорит о крайне высокой, в сущности, недопустимой степени риска в американской пилотируемой астронавтике, если приложить эту статистику к повседневности. По тем же нормам человек, совершающий в день две поездки на автомобиле - на работу и с работы, не доживет и до конца второго месяца.

Тревогу били серьезные эксперты. Еще в апреле прошлого года Ричард Блумберг, экс-председатель Комитета по безопасности в авиации и космонавтике, публично предупредил о приближении беды. "За все годы работы я никогда не беспокоился о безопасности шаттлов больше, чем сегодня", - прямо заявил он.

Со страхом встречали каждый новый запуск и сами сотрудники НАСА. Как узнал лондонский "Обсервер", летом прошлого года в Белый дом обратился с письмом один из отставных инженеров НАСА. Его требование было категоричным: прекратить полеты космических челноков, пока не будет пересмотрена вся система их безопасности.

К вещему гласу никто не прислушался. Причина кажущегося равнодушия была все та же - сравнительно тощий бюджет НАСА. Что мечтать о ревизии системы безопасности, тем более о замене шаттлов на какой-то новый вид космического транспорта, если даже омолодить штаты национального аэрокосмического агентства и то нет денег. В результате число инженеров старше 60 лет в НАСА вдвое больше, чем 30-летних.

Вне зависимости от возраста многие из них убеждены: над американской астронавтикой, да и вообще над международной пилотируемой космонавтикой сгущаются мрачные тучи. Под вопросом само ее будущее.

Шаттлы играли роль рейсовых автобусов, которыми следовали на работу экипажи Международной космической станции. Теперь этот автопарк загнали на стоянку минимум на два года. Во всяком случае таких сроков потребовало расследование катастрофы "Чэлленджера".

Кому отныне придется заботиться о людях на МКС, о самой МКС? В основном России с ее надежными, но, к сожалению, менее грузоподъемными, чем американские челноки, кораблями "Союз". При всех стараниях Москвы международная станция может оказаться в положении голодного отшельника на необитаемом острове.

Выясняется также, что шаттлы играли роль не только грузовиков, но и буксиров-толкачей. В каждый свой прилет на МКС, они разгоняли станцию, чтобы придать ей более высокую орбиту. Теперь этой важной работой тоже займутся российский корабли, в данном случае "Прогрессы".

Хорошо бы их было больше. Но построить новый "Прогресс" раньше, чем за два года, немыслимо. Если за этот срок станция сама не упадет с орбиты, ее могут вышвырнуть, как кусок ненужного металла, которых уже тьма болтается в космосе.

При другом развитии событий Россия могла бы воспользоваться грустным шансом, когда силы и внимание НАСА отвлечены на расследование катастрофы, чтобы вернуть себе ведущую роль в исследовании космоса. Но, как гласит английская поговорка, это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Помнится, траур по "Чэлленджеру" был иным. Тогда взрыв космического корабля на старте вызвал поразительное, почти благостное сплочение Америки. Люди ощутили свою способность чувствовать боль всем миром, переживать страдание как единая, нерасколотая нация. Как будто не было за спиной ни Вьетнама, ни Уотергейта.

Сегодня этот эффект сплочения почти неощутим. После 11 сентября страна стала во многом моральным монолитом. Сплачиваться дальше некуда. Американцы как бы ожесточились, научились воспринимать горе, сжав зубы и, значит, с точки зрения внешнего наблюдателя, спокойнее. Люди понимают: их страна живет в состоянии войны. А где война - там неизбежны жертвы, даже если главный враг здесь ни при чем.

Как бы ни уговаривали мы себя, что космонавтика давно стала чистой наукой, она все-таки не ушла из большой политики. Каждый запуск шаттла - теперь уже, правда, в меньшей степени, чем раньше - становился мигом торжества американской технологии, а в некотором смысле и американской мечты над остальным миром. Американцы как бы оглядывались украдкой по сторонам: "Все ли народы видели? Все ли заметили этот очередной триумф нашего многотонного технологического чуда? То-то!" В последние дни Соединенные Штаты особенно нуждались в новом подтверждении своей мощи и решимости, в том числе из космоса. На эту задачу работало обращение президента Джорджа Буша к нации, его встречи с итальянским и британским премьерами. Предстоящая речь госсекретаря Колина Пауэлла в Совете Безопасности ООН с разоблачением смертельной угрозы, будто бы исходящей от Ирака, должна была стать апогеем кампании, призванной доказать миру: позиции США прочны как никогда. Америка все видит, об всем печется, ко всему готова.

Теперь новые семь гробов, возможно, заставят многих американцев задуматься над превратностями гордыни и смирения.

Владимир Симонов