Deutsche Welle: биотерроризм и психологическая война [ Редагувати ]

В двадцатом веке спецслужбы различных стран сыграли роковую роль в развитии биологического оружия и во многом способствовали тому, что сегодня оно, особенно в руках террористов, представляет уже мировую угрозу.

Когда в октябре 2001 года появились письма, зараженные смертоносным вирусом, вследствие чего умерло 5 человек, мир в буквальном смысле этого слова затаил дыхание. Ведь заражение содержащимся в этих посланиях вирусом сибирской язвы осуществлялось через дыхательные пути. Общественность ясно осознала опасность невидимой смерти. Кто стоял за этой акцией - не ясно до сих пор. Все усилия поставить под контроль производство биологического оружия и уж тем более остановить его, закончились неудачей. Секретные службы не справились с этой задачей, считает генетик и вирусолог профессор Эрхард Гайслер (Erhard Geissler) , занимавшийся в свое время в Академии медицинских наук ГДР изучением раковых заболеваний. С конца 80-х годов сферой его деятельности становится борьба за прекращение использования биологической науки в военных целях. В своей книге "Сибирская язва и несостоятельность секретных служб" Гайслер пишет:

"Первый документально зафиксированный случай ведения биологической войны относится к 1763 году, когда британцы, борясь с восставшими индейцами на территории нынешней Пенсильвании, распространили среди них одежду, зараженную оспой. Сделано это было совершенно осознанно, с надеждой, что индейцы заболеют".

В своей новой книге Гайслер приводит многочисленные документы, свидетельствующие о том, что в двадцатом столетии секретные службы различных государств сыграли роковую роль в развитии биологического вооружения и во многом способствовали тому, что сегодня биологическое оружие, особенно если оно находится в руках террористов, представляет уже мировую угрозу.

"Ведение биологической войны означает распространение бактерий, вирусов, грибков, вредителей для растений с тем, чтобы вызвать у противника эпидемии гибельных болезней или трудности со снабжением. При психологической войне для достижения подобного эффекта применяются виртуальные возбудители".

Уже в Первую мировою войну немецкая разведка, как свидетельствует Гайслер, использовала возбудителей сибирской язвы для проведения актов саботажа у противника. Однако без успеха, так как к тому времени еще не были разработаны успешные методы их распространения. Опасения того, что Германия продолжает развитие биологического оружия усилились в период между двумя мировыми войнами. Во многом они были вызваны ложной информацией, поставляемой спецслужбами. Этот страх способствовал тому, что разработками биологического оружия стали активно заниматься и другие страны, среди которых Великобритания, Италия, Канада и Венгрия.

Во время Второй мировой войны биологическое оружие применялось японцами в Юго-Восточной Азии. По последним данным, жертвами его использования стали свыше 300 000 человек. О японской активности в этой области долгое время не знали ни германские союзники, ни англоамериканские спецслужбы. Тем интенсивнее США стали использовать после войны данные японских экспертов.

"В то же самое время, в тот же самый год, когда американцы в Нюрнберге обличали немецких врачей, участвовавших в преступных опытах над людьми, в Токио ими налаживались активные контакты с учеными, создавшими смертоносное биологическое оружие. На тысячах страниц отправленного в Вашингтон документа японцы подробно описали, что ими было сделано и каких результатов они добились. За это создатели биологического оружия были освобождены от ответственности за свои преступления".

Однако утверждения, что США применяли биологическое оружие во время войны в Корее, по мнению Гайслера, неверно и базируется лишь на дезинформации, распространяемой спецслужбами. С другой стороны, сами американцы очень мало знали о разработках биологического оружия в бывшем Советском Союзе. Так, точных данных о подлинных причинах разразившейся в 1979 году под Свердловском эпидемии сибирской язвы, вызванной аварией в центре, занимавшемся разработкой биологического оружия, американцы не получили и через 10 лет.

О масштабах иракской активности в деле разработки оружия массового поражения, в том числе, биологического стало более или менее известно только после войны в Персидском заливе в 1991 году. Однако, какие шаги предпринял Багдад в этом направлении дальше, эксперты спорят по сей день. Спорным, согласно Гайслеру, является утверждение и о том, что это государство, или какая-либо террористическая организация имеет возможность использовать вирус оспы.

Нет никаких доказательств того, что террористы были в состоянии экспериментировать с этим крайне опасным возбудителем, чтобы использовать его для подготовки терактов. Не является ли все это, в первую очередь, формой психологического террора? Не распространяет ли Усама бен Ладен и ему подобные эти слухи специально, чтобы тем самым воздействовать и на экономическое развитие во всем мире?

Поэтому, считает автор книги, безответственным является применение военной силы против предполагаемых владельцев биологического оружия лишь на основании данных спецслужб или сообщений перебежчиков. Самой надежной защитой от биологических средств ведения войны может стать лишь абсолютная открытость всех разработок и любой активности в этой области.

"Единственный выход, который я вижу, состоит в том, чтобы преодолеть национальную ограниченность. Так же, как и после событий 11 сентября был создан международный альянс против терроризма, необходимо объединиться для защиты от новой опасности".