После войны женщины Ирака оказались в проигрыше [ Редагувати ]

Женщин с непокрытой головой на иракских улицах можно встретить так редко, что их считают христианками - даже когда они таковыми не являются. В конце дня, когда жара спадает и семьи выходят за покупками, женщины прячут свои волосы под платком, хиджабом или абайей - черным балахоном, под которым видно только лицо.

Страх перед насильниками, боязнь оскорблений. "Почти все мои коллеги изменили свое поведение, - говорит доктор Энас аль-Хамдани, которая руководит больницей Эль-Альвайя. - Те из них, кто раньше никогда не носили платка, теперь надевают его, чтобы избежать проблем. Они больше не красятся, не носят бижутерию". Сама она носит легкий платок. Она больше не водит машину. Из больницы в клинику ее сопровождает муж или телохранитель - новый атрибут, свидетельствующий о принадлежности к богатым слоям общества.

Те женщины, которые не работают, живут за задернутыми шторами. "Выходить на улицу нам мешает страх", - вздыхает Вирджин. Она продолжает готовить выпечку, но после падения Саддама больше не принимает посетителей. Дома она ходит в бермудах и вьетнамках. Ее соседи уехали к сыну в Соединенные Штаты. Дочь ее соседки из квартиры напротив не встает с постели после пережитого шока: несколько мужчин попытались силой затащить ее в свою машину.

Вирджин перестала понимать окружающий ее мир: "При прежнем режиме такие истории случались очень редко. Сегодня можно ожидать всего. Например, две недели назад одна семья возвращалась домой пешком. Вооруженные бандиты подъехали на машине и, держа отца под прицелом, на его глазах изнасиловали жену и дочь. Все женщины говорят: выходить нельзя. Даже свою малышку я не пускаю за дверь".

Безопасность стала в Багдаде проблемой номер один. В том хаосе, в котором живет сегодня столица под властью американцев, женщины чувствуют себя особенно беззащитными. Согласно отчету Human Rights Watch, опубликованному в середине июля, с конца мая по конец июня в Багдаде произошло по крайней мере 25 изнасилований. До войны, по данным полиции, такие инциденты происходили в среднем лишь раз в три месяца.

"С начала войны более 400 женщин подверглись изнасилованию, похищению, иногда их продавали, - утверждает Янар Мухаммед, активист Организации в защиту женщин в Ираке. - Семейные и клановые связи стали настолько обременительными, что женщины предпочитают такие случаи скрывать".

Даже в самых современных семьях малейший инцидент приобретает драматические масштабы. Саусан выходила в брюках и с непокрытой головой из медицинского кабинета, в котором работала, когда трое мужчин открыли дверцу ее машины. "Они оскорбили меня. Я плакала, я была уверена, что они хотят меня похитить. К счастью, пришел мой друг. Я умоляла его не рассказывать об этом, боясь, что мой брат запретит мне выходить на улицу", - говорит она.

Поначалу случаи изнасилования женщин списывали на сведение счетов, месть семьям бывших бонз свергнутого режима. Но сегодня речь идет уже только о бандитизме. "Вооруженные мужчины хотят украсть машину. Они заставляют мужчину выйти, а женщину насилуют и похищают, чтобы потом получить за нее выкуп или продать другим преступникам", - говорит офицер полиции. По его словам, после падения Саддама к нему поступило уже тридцать заявлений о таких случаях.

Энас аль-Хамдани считает, что изнасилований в последнее время стало меньше, хотя страх перед завтрашним днем у женщин остался, а появление на политической сцене радикальных исламистов только усилило это чувство.

Христианка Вирджин собирается носить длинную и широкую юбку, в каких ходят мусульманки. "Женщины уверены, что дальше будет хуже, - говорит Янар Мухаммед. - Экстремистские исламистские группировки никуда не делись. Женщины надевают платки, чтобы чувствовать себя спокойнее. При такой жаре это форменное наказание. Тем более что в Багдаде женщины всегда пользовались некоторой свободой. В этой области мы имели самые передовые по меркам арабского мира законы, хотя они и не всегда соблюдались", - отмечает он.

Первые арабские женщины - послы, врачи, военные, высшие чиновники - появились именно в Ираке, но в 90-е годы Саддам стал апеллировать к мусульманскому духовенству, что принизило их статус. Женщинам моложе 45 лет было запрещено ездить без сопровождения в лице мужчины-родственника. Под предлогом оказания "помощи" вдовам погибших на войне поощрялось многоженство. Это была эпоха преступлений на почве "чести" и обезглавливания женщин, обвиненных в занятии проституцией.

Вокруг иракцев, вернувшихся из эмиграции, возникают отдельные группы, борющиеся за женское равноправие. Так, Кайс Джевад, 30 лет проживший во Франции, создавая свою газету в Багдаде, набирает в штат как мужчин, так и женщин. Есть среди них и молодые мусульманки, одевающиеся на западный манер: они скорее предпочтут расстаться с женихом, если тот попытается заставить их носить платок.

Писатель Джаббар Ясин Хусейн, вернувшийся в страну после 25 лет жизни на чужбине, настроен оптимистически. "Моя сестра, которая в 70-е годы носила мини-юбку, при Саддаме надела платок. Платок был своего рода уходом в себя, почти что знаком траура. Когда я вернулся, она его сняла". Он из тех, кто думает, что физическая и психологическая закрытость иракских женщин - явление преходящее: "В Ираке произойдет модернизация. Сейчас мы переживаем переходный период. Когда появятся правительство и администрация, из платков сделают половые тряпки".

Пока же среди 25 министров первого послесаддамовского правительства - только одна женщина.