Дело Дэвида Келли может превратиться в "английский Уотергейт" [ Редагувати ]

Из жаркого Барбадоса - на еще более раскаленную сковороду. Так британская пресса живописует маршрут Тони Блэра, который вернулся в Лондон после каникул, чтобы предстать в четверг перед комиссией, расследующей смерть доктора Дэвида Келли.

Напомним, эксперта министерства обороны нашли 18 июля в Оксфордском лесу с перерезанными на запястье венами. Накануне обнаружилось, что Келли был источником информации для сенсационного репортажа Би-би-си о том, как ближайшие помощники Блэра подтасовали "иракское досье" британской разведки, чтобы оправдать войну с Ираком.

Комиссии во главе с лордом Хаттоном, бывшим верховным судьей Северной Ирландии, предстоит выяснить обстоятельства трагедии. И, в частности, установить, не привело ли к самоубийству - если это действительно самоубийство - бесцеремонное давление на Келли правительственных институтов и чинов. Казалось бы, довольно узкая задача, ограниченная личной судьбой ученого. Но если Тони Блэр ожидал ее ученического выполнения "от сих до сих", его ждет большой сюрприз.

За время отсутствия премьер-министра комиссия как-то незаметно, просто по логике вещей сменила свою роль следователя по частному делу на миссию национального ревизора действий правительства и его, Блэра, личного штата визирей. В результате изумленному взору британских народных масс открылась поразительная, почти сюрреалистическая картина того, как скрипит шестернями, перемалывая порой истину и здравый смысл, тайный механизм принятия решений на самом верху. Такого Британия за шесть лет правления лейбористов еще не видела. А увидев, испытала тяжкий, скорбный шок.

Этому способствовала небывалая открытость расследования. Комиссия не только собрала 9000 страниц любопытнейших документов - правительственных стенограмм, заметок в личных дневниках, электронных писем и прочая, и прочая - но и выложила их на свой сайт в Интернет. При других обстоятельствах пришлось бы ждать лет 30, пока многие из этих бумаг были бы рассекречены. Сегодня для проникновения в мозговые извилины своих властителей дум англичанину достаточно щелчка "мыши".

И щелчок этот открывает нечто на редкость неблаговидное: одержимость группы ближайших соратников Блэра во главе с его "правой рукой" и главным политтехнологом Алистером Кемпбеллом тем, что на их жаргоне называется "spin", то есть "раскруткой", нечистоплотной манипуляцией информацией и тотальным контролем над этой информацией.

В применении к делу Келли речь идет об изображении режима Саддама Хусейна этаким кровожадным упырем, которого нужно проткнуть осиновым колом, пока тот не прокусил человечеству сонную артерию.

Иракское досье, представленное Блэру разведкой, в оригинале далеко не дотягивало до столь жуткой картинки. Люди премьера прекрасно это понимали. Из электронного письма советника Кемпбелла - Филиппа Бассета: "Думаю, (досье) очень далеко от необходимого. Думаю, нас ждут большие неприятности, если это (досье) останется в своем нынешнем виде." В какую сторону надо усовершенствовать текст, сомнений нет. Даниель Прюс, другой сотрудник Кемпбелла, шлет шефу такую электронную рекомендацию: в досье надо ясно показать, что у Ирака есть "достаточно химического оружия, чтобы убить "Х" тысяч человек и заразить территорию размером с Уэллс".

Но маленькая загвоздка в том, что это ложь. Джонатан Пауэлл, глава аппарата премьер-министра и его ближайший соратник, признал на слушаниях в комиссии лорда Хаттона, что 17 сентября он, Пауэлл, предупредил Блэра: утверждать, будто Ирак представляет "неминуемую угрозу" для человечества, "было бы неправильно".

Тем не менее, ровно через неделю Тони Блэр предстает перед парламентариями, чтобы заявить: программы Ирака по созданию оружия массового поражения "на ходу и выполняются". А в опубликованном к этому дню иракском досье уже красуется бравая фраза о готовности Багдада нанести удар "в течение 45 минут".

Кстати, комиссия Хаттона выяснила любопытный факт: первоначально в этом знаменитом ныне на весь мир пассаже звучал элемент сомнения. Багдад, возможно, готов нанести удар, говорилось там. Слово "возможно" вычеркнул красный карандаш редактора. Он принадлежал Алистеру Кемпбеллу.

На этом фоне аморальности на самом верху трагическое житие самого доктора Келли уже предстает в работе комиссии чем-то вторичным. Политика задвинула в тень человеческую судьбу.

С Дэвидом Келли все просто. Канцелярия премьер-министра и вещательная корпорация Би-би-си играли этим замкнутым, сторонящимся светского круговорота ученым как футбольным мячом в своем сражении вокруг спорного репортажа.

Выяснилось, что Келли даже грозил арест. На Даунинг-стрит всерьез обсуждалась возможность допроса ученого в полиции. Повод: он якобы разгласил мнение британской разведки, отрицавшей связь между Ираком и "Аль-Каидой". Столь вредоносная, с точки зрения правительства, информация не должна была увидеть свет.

И все-таки - что убило Дэвида Келли? Комиссия Хаттона могла бы завершить свою работу не в конце сентября, как планируется, а сейчас, потому что уже знает ответ на этот вопрос. Его дал из могилы сам ученый, как дал он и разящие факты для разоблачения высокопоставленных манипуляторов общественным мнением.

Как выяснила комиссия, еще в феврале Келли, тогда старший сотрудник ЮНМОВИК в Ираке, встретил там Дэвида Браучера, постоянного представителя Великобритании на Конференции по разоружению в Женеве, и рассказал ему нечто важное. Оказывается, он, Келли, поклялся своим высокопоставленным иракским коллегам: если они будут сотрудничать с военными инспекторами ООН, Ираку война не грозит.

"Я спросил его, а что случится, если это (нападение США и Великобритании) все-таки произойдет, - сообщил Браучер на слушаниях в комиссии Хаттона. - Он ответил вскользь, что тогда его найдут мертвым в лесу".

Полгода назад честный англичанин и в чем-то хрестоматийный джентльмен Дэвид Келли предвидел, чем ему придется расплатиться, если вторжение американо-британских войск представит его лжецом в глазах иракцев. Циничная игра правительства, огласившего имя ученого в эгоистических целях, сделали предвидение явью.

Как показал свежий опрос, 67 процентов англичан, из которых 62 процента в прошлом голосовали за Тони Блэра, считают сейчас себя обманутыми в том, что касается наличия у Ирака оружия массового уничтожения. Все это делает появление Блэра в четверг в комиссии Хаттона, пожалуй, самым серьезным для него испытанием за 6 лет пребывания у власти. Британскому лидеру предстоит ответить на серию прямых, как выстрел в лоб, вопросов. Был ли прав Келли, обвиняя власти в попытке выставить иракский режим всемирным пугалом? Редактировала ли канцелярия премьер-министра "иракское досье" разведки, лживо сгущая в нем краски? Какова роль самого Блэра в этой истории, помимо того, что он, как уже доказано, лично одобрил решение разгласить имя Келли?

Уклониться от ответа на эти вопросы значило бы приблизить тот критический момент, когда дело Келли окончательно превратится в "английский Уотергейт".