Валерий Хорошковский: Мы должны искать дополнительные источники доходов [ Редагувати ]

Украина начала новый этап переговоров с Международным валютным фондом, который должен позволить рефинансировать текущую задолженность страны перед МВФ. О дискуссиях с представителями фонда, изменении бюджетной и налоговой стратегии правительства изданию "Коммерсант-Украина" в своем первом интервью в новой должности рассказал министр финансов Валерий Хорошковский. 

— Какие договоренности с МВФ достигнуты в ходе последнего визита украинской делегации в Вашингтон? Что готова выполнить украинская власть и какие требования выдвигает фонд?

— Стороны обозначили свои позиции. Мы знали, с чем мы едем на переговоры, и знали позицию МВФ по основным направлениям. Были проговорены все составляющие, начиная от достаточно успешных макроэкономических результатов 2011 года и заканчивая проблемными вопросами. Это балансировка бюджета НАК "Нафтогаз Украины", тарифы на газ и тепло, возможность использования более гибкого курса национальной валюты по отношению к другим валютам и так далее. Можно считать, что мы осветили подход, позволяющий достичь компромисса. Тем не менее позиция МВФ относительно повышения тарифов на газ и тепло была достаточно жесткой, и это стало тем камнем преткновения, который нам пока не удалось преодолеть.

— В МВФ настаивают на повышении тарифов на газ для населения и ТКЭ на 30-60% или уже смягчили свои требования?

— Речь идет не о процентном соотношении, а о движении к повышению. И вопрос здесь не в смягчении требований. С экономической точки зрения это абсолютно правильный подход: тарифы должны быть экономически обоснованными, и дотирование с помощью цены является самым глупым и неэффективным. Поэтому и выдвигается предложение как можно скорее реализовывать меры по исправлению ситуации. Но здесь нет прямой зависимости: повысили тарифы — и жизнь наладилась. Нет, нужен комплексный подход: с одной стороны, адекватные компенсаторные механизмы, с другой — энергосбережение. В противном случае неплатежи обеспечены.

— Вы имеете в виду компенсаторы для населения в виде повышения социальных гарантий?

— Необязательно в виде повышения. Речь идет о монетизации льгот и переходе на адресную дотацию. Мы сегодня рассматриваем возможность проведения в Украине эксперимента в этом направлении на базе определенного региона или города, в котором попытаемся построить модель адресной дотации и показать ее результаты — успехи или проблемы. Только после этого можно повышать тарифы. Я думаю, это было бы положительно воспринято как со стороны инвесторов, так и со стороны МВФ.

— Вы, как министр финансов, соглашаетесь с повышением тарифов ради снижения нагрузки на бюджет или готовы ждать завершения парламентских выборов?

— Я, как министр финансов, должен учитывать все возможные последствия, и это никак не связано с выборами. Это связано прежде всего с возможностью населения платить.

— Но очевидно, что до выборов повышения не будет.

— Я не мыслю политическими категориями, только экономическими.

— Премьер-министр Николай Азаров заявлял, что Украина еще год проживет без кредитов Международного валютного фонда. В НБУ даже говорили, что страна получила от китайского центробанка предложение кредитовать нас вместо фонда. О каких суммах и условиях идет речь?

— Это вопрос к Нацбанку. Единственное, что я могу подтвердить,— нынешние выплаты хотя и тяжелы, но возможны и без кредита МВФ. Это может быть сделано за счет внутренних ресурсов, за счет наших возможностей занимать на финансовых рынках.

— Украина еще может занимать на внешнем рынке?

— Возможность есть всегда. Вопрос в том, насколько дорого. Инвестор ориентируется на ряд вещей, и прежде всего на макроэкономическую статистику, тренды, риски, а также веру в то, что государство будет делать в плане преобразования собственной экономики и реакции на внешние вызовы. Сегодня нет ни одной причины не вкладываться в долговые бумаги Украины.

— Так до чего вы в итоге договорились в Вашингтоне?

— Договорились продолжать переговоры. После нашей встречи премьер-министр Николай Азаров общался с главой фонда Кристин Лагард. Это дает нам надежду на продолжение переговоров. И мы сейчас готовим нашу переговорную позицию. После согласования времени визита мы опять будем выезжать к ним.

— Среди причин увольнения Федора Ярошенко в его окружении называли срыв переговоров с МВФ. Если вы не договоритесь с фондом, тоже подадите в отставку?

— Я не комментирую слухи.

— Президент Виктор Янукович в 2011 году несколько раз выражал недовольство работой Минфина. Вы сконцентрируетесь на замечаниях или у вас есть свое видение основных приоритетов?

— Требования главы государства обязаны выполняться всеми госслужащими, поэтому мы их рассмотрим и будем принимать адекватное решение. Что касается политики Минфина, то сегодня, к сожалению, она управляется четырьмя драйверами отрицательного характера, которые направлены не на развитие, а на сдерживание. Например, большие суммы выплат по госдолгу, которые сковывают наши возможности инвестиционного вложения средств. Поэтому основная задача — сбалансировать бюджет, решить вопрос госдолга на ближайшие месяцы и годы, а потом уже высвободившийся ресурс направить на поддержку проектов, которые могут дать положительный эффект.

— Поэтому финансирования проекта строительства корветов пока не будет?

— Мы готовы финансировать, в том числе военные программы, но только в том случае, если они будут предусмотрены бюджетом.

— Когда и какие поправки в госбюджет на 2012 год будут поданы в парламент?

— Их будет масса и в доходной, и в расходной части. Начнем с того, что уже произошел ряд законодательных изменений, которые приводят к дефициту госфинансов, и их необходимо урегулировать. Например, изменение корректирующего коэффициента базовой цены нефти при расчете ставки рентной платы привело к потере госбюджетом порядка 3 миллиарда гривен, а компенсаторов нет. И таких вопросов достаточно много, в том числе недофинансирование местных бюджетов, которым необходимо выполнять свои обязательства, прежде всего социального характера. Мы сейчас ведем подсчеты. Когда мы поймем объемы дополнительных доходов, проанализируем расходную часть, выявим дисбалансы и непокрытые расходы, тогда можно будет выходить с предложениями. А будет это в феврале, марте или апреле — непринципиально. Главное, что изменения позволят сбалансированно прожить 2012 год.

— Вы заявили, что с вашим приходом усилится реформаторская роль Минфина в системе правительства. Что подразумевается под реформаторством?

— Изменения, цель которых — прозрачность государственных финансов, а также активизация бизнеса и инвестиционных процессов. Например, мы сейчас детально отрабатываем схему, связанную с увеличением объемов ипотечного кредитования. Я считаю это очень важным направлением. Работаем вместе с НБУ и рассматриваем не только вариант компенсации процентных ставок, но и части первого взноса.

— Через Государственное ипотечное учреждение?

— Необязательно. Могут быть и другие механизмы.

— Президент поставил перед вами три основных блока задач — сбалансирование бюджета, выполнение реформ и борьба с коррупцией. То есть сейчас этого нет?

— Я не даю оценок.

— Что подразумевается под борьбой с коррупцией? Сфера госзакупок?

— Не только. Но проблема в этой сфере носит институциональный характер. Тендерные комитеты — это, к сожалению, коллективная безответственность, которая не приводит к качеству закупки. По своей предыдущей работе знаю не один десяток тендеров, которые были абсолютно коррупционными, но при этом проведены в соответствии с нормами закона.

— Как решить эту проблему?

— Тендерный комитет должен быть совещательным органом при руководителе, а руководитель — нести персональную ответственность за закупки, в том числе уголовную.

— Какие недоработки в налоговом законодательстве вы предложите исправить?

— Основная проблема налогового законодательства — сложность его выполнения: большое количество налогов, сложность их администрирования. И методология должна меняться. Отмечу, что со стороны налоговой службы есть понимание. Сейчас не хочу называть какие-то конкретные наработки, чтобы не вызывать критику в адрес сырого материала.

— Почему сразу критику?

— Потому что прежде всего будет критика, и это нормально, но только критиковать нужно отработанный материал. Сегодня есть идеи и предложения, которые пока не оформлены. Но то, что нам нужно упрощать налоговую систему,— это очевидно.

— Назовите ваши основные претензии к администрированию налогов.

— Здесь есть несколько аспектов, которые нужно осветить. Во-первых, то, о чем мы говорили выше,— сложное законодательство. Во-вторых, то, что, к сожалению, бизнес бесправен, в том числе и при рассмотрении налоговых дел в судах. В-третьих, здоровая часть бизнеса готова и хочет платить легальные налоги, но не выдерживает "коррупционного налога", а, проще говоря, рэкета госструктур и вынужденно уходит в тень, становясь, таким образом, "живой мишенью" для правоохранительных структур. Можно ли это лечить? Можно, и чем быстрее, тем лучше, потому что именно здесь я вижу огромную скрытую энергию, которая способна обеспечить быстрое и качественное преобразование страны.

— В Государственной налоговой службе (ГНС) планируют до конца года довести объем возмещения НДС в автоматическом режиме до 80%, тогда как на 2011 год ставилась планка в 90%. То есть с каждым годом эта планка будет понижаться?

— Когда мы говорим о 80% или 90% автоматического возмещения НДС, то прежде всего говорим о качестве тех плательщиков, которые подходят под критерии. Никто не назовет нас умными, если начнем возмещать неправомерно заявленный НДС, который будет вымывать бюджетные ресурсы. Важно найти баланс. Экспортеры, которые работают честно и соответствуют критериям, должны получать автоматическое возмещение.

— Считаете ли вы целесообразным пересмотр критериев, которым должны соответствовать компании для автоматического возмещения НДС?

— Они уже один раз пересматривались, и не так давно. Поэтому будем считать, что это некая объективная данность, так как "дергание" — не самый лучший метод. Нужно прожить определенный период с этими критериями.

— Будет ли возвращено право на возмещение НДС зернотрейдерам?

— Данный вопрос нужно рассматривать в контексте уплаты НДС производителями зерна. Налог должны платить все, и имеющиеся сейчас "дыры" приводят к проблемам. Например, если товар завозится без НДС, то, как правило, по завышенной цене. В итоге создается "дыра" по вывозу валюты, и увеличивается цена товара на внутреннем рынке, что позволяет уходить от налога на прибыль.

— Поэтому не исключено, что будут ликвидированы налоговые льготы по НДС?

— Однозначно. И мы сейчас рассматриваем те группы товаров, по которым есть освобождения, но они, на наш взгляд, экономически необоснованны. Это не значит, что решение относительно лишения льгот будет принято немедленно, но если мы не закольцуем эту систему, то постоянно будем иметь бюджетные проблемы.

— Какова ваша позиция относительно запрета ГНС вносить в текущую отчетность убытки прошлых лет? Будет ли это узаконено? Ведь ГНС предлагает частично включать убытки — 25% ежегодно.

— Проблема с убытками уходит корнями в кризис 2009-2010 годов. И мы, как люди, отвечающие не только за систему государственных доходов, но и за расходы, должны помнить: все, что не поступит в бюджет, отразится на нашей способности выполнять обязательства. Мы должны искать возможности, которые позволят иметь дополнительные источники доходов. Это не идеальный способ, но, в принципе, эта норма может быть узаконена.

— Еще при министре Ярошенко, в начале года, ГНС и Гостаможня получили задание обеспечить дополнительное поступление в бюджет 20 миллиардов гривен. Будут ли новые задания?

— Нас волнует полнота сбора налогов. Поэтому мы не говорим о 20 миллиардах гривен или больше. Приведу один пример. В 2008 году я руководил таможенной службой, и в валютном эквиваленте было собрано 18 миллиардов долларов, в прошлом году — 14 миллиардов долларов, и это притом что импорт увеличился и в ценовом, и в товарном выражении, да и курс сейчас составляет 8 гривен/доллар, а не 5,5. Поэтому резерв еще есть, и это означает, что в рамках текущих экономических показателей мы отстаем по сбору налогов. Но тогда я считал, что мы только на 60% подошли к планке объективности, то есть у меня еще был резерв в 40%. Но даже если мы просто возьмем эти 4 миллиарда долларов и умножим на сегодняшний курс, то получим 32 миллиарда гривен резерва только по таможне.

— Нужно ли объединять налоговую и таможню в департамент Минфина?

— Все, кто имеет опыт объединения предприятий, подтвердят, что это сложная задача. Я был удивлен, когда пресса приписывала мне авторство этой идеи. Я как раз высказывался с осторожностью. Меняя условия работы сразу двух администраторов, которые де-факто обеспечивают всю доходную часть бюджета, нужно нести ответственность за это. Это возможно, но не сейчас. Вопрос должен быть проработан, и решение будет принимать президент.

— Каковы перспективы принятия Таможенного кодекса, ветированного в конце прошлого года президентом? Будете ли вы предлагать дополнительные поправки к нему?

— Я ознакомился с президентским вето, и оно абсолютно объективно. В кодексе содержались нормы, которые откровенно усложняют администрирование, кроме того, были протесты перевозчиков, связанные с новшествами. Их опасения понятны, если мы говорим о безусловной конфискации транспортного средства, на котором совершалась контрабанда. Они берут кредиты, покупают грузовые машины и могут даже не знать о наличии в них контрабанды. Однако есть случаи, когда именно водители меняют документы при переезде через границу или сознательно участвуют в провозе контрабанды. Поэтому предстоит подумать над нормой, которая сбалансирует ответственность.

— Вы хотите разрешить Госказначейству привлекать и размещать свои ресурсы. Когда вы начнете реализацию проекта, как намерены определять банки и ориентировочную доходность?

— Вопрос не в ориентации на доходность. Проблема заключается в том, что сроки сбора налогов и сроки выплаты пенсий и зарплат находятся в разных циклах. Если зарплаты и пенсии выплачиваются в начале месяца, то сбор налогов преимущественно происходит в конце. Если Госказначейство выйдет на межбанк, то сможет компенсировать кассовые разрывы за счет привлечения коротких денег. А когда межбанковская система будет нуждаться в ликвидности, казначейство сможет размещать свободные ресурсы. Если говорить о ставках, то это будет рыночная ставка на момент размещения. Отбор банков будет осуществляться совместно с НБУ. Мы в процессе организации механизма. Думаю, понадобится недели две, чтобы его запустить.

— В конце прошлого года Минфин начал размещение валютных ОВГЗ. Первые аукционы были успешными, прогнозировалось привлечение не менее 2,5 миллиарда долларов. Почему в дальнейшем торги стали менее привлекательными?

— На днях мы привлекли порядка 140 миллионов долларов на аукционе. Проблема не в наличии или отсутствии ресурсов, а в том, что нет рыночного предложения. И Минфин готов работать с банками: например, мы привлекли займы на 1,2-1,3 года. Пик погашения по ним придется на месяцы, когда у нас нет большой долговой нагрузки. Поэтому я уверен, что этот инструмент еще не исчерпан.

— Когда можно будет продать первый из трех рекапитализированных банков и по какой цене?

— Сейчас не лучшее время для продажи банков. Помню, накануне кризиса банк при продаже оценивали в 4-6 капиталов. Теперь речь идет в лучшем случае об одном капитале, а есть и более низкие оценки. Поэтому не думаю, что в ближайшее время возможна продажа госбанков по цене, окупающей хотя бы вложения в него. Об этом будем думать вместе с НБУ, возможно, речь будет идти о слияниях, о выделении "токсичных" кредитов.

— По какой ставке был пролонгирован кредит VTB Capital?

— Он продлен на тех же условиях — 6,7% годовых с погашением в июне.

— Вице-премьер Сергей Тигипко предложил ввести налог на богатство и 12-процентный сбор с операций с офшорами. Вы поддерживаете эти инициативы?

— Я их еще не видел.

— В Минфине заявляли, что украинцы сократили долю потребления легального алкоголя, а теневой оборот подакцизных товаров оценивался в 40%. Не является ли это результатом неадекватной акцизной политики, когда ставка налога на табачные изделия в 2012 году выросла не на уровень инфляции, а на 15%?

— Я не понимаю, что в данном случае вы понимаете под неадекватной акцизной политикой. Любое усложнение или усиление давления на легальный сектор может привести к уходу бизнеса в тень. Поэтому важно сбалансировать подходы, пообщаться с участниками рынка, которые платят налоги. Что касается алкоголя, то должен быть учет спирта, работа с легальными производителями брендов, а также косвенный учет электроэнергии, воды на производстве — тогда можно четко определить, был ли произведен дополнительный объем продукции. С сигаретами сложнее. Есть много небольших производств, которые трудно документировать. Замена акцизных марок может дать результат в краткосрочном периоде. Но если мы хотим решать проблемы в комплексе, то нужно идти тем путем, о котором я говорил.