Анри Пуанкаре: Польза разума [ Редагувати ]
Советская власть его не любила. Вождь мирового пролетариата назвал его "типичным буржуазным идеалистом". В специальных работах имя Пуанкаре, однако, упоминалось частенько. К сожалению, без выводов и формул "буржуазного идеалиста" невозможно было обойтись ни в математике, ни во многих областях физики и астрономии. Кое-что попадало и в практику. Скажем, Пуанкаре в конце XIX века создал теорию динамики систем и топологии - так называемые "аттракторы". Около 1930 года русский математик и физик А.А. Андронов обнаружил, что эти самые абстрактные аттракторы дают возможность рассчитывать радиопередатчики. Такая математика власти была нужна. (Кстати, ныне эти развитые Андроновым методы ещё дальше вышли за рамки "чистой математики", превратившись в "нелинейную динамику", "теорию бифуркаций и катастроф", с помощью которых рассчитываются макроэкономические, демографические и другие сложные процессы.)
Но философия Пуанкаре...
В своей книге "Ценность науки" (1905) Анри Пуанкаре доказал принципиальную ограниченность научного метода познания. Физические законы относительно верны для определённого времени и конкретного наблюдателя, а потом могут кардинально меняться. Происходит своеобразная "эволюция законов", подстраивающаяся под потребности эпохи, - утверждал учёный. И сделал вывод: к истине ближе всего можно подойти с помощью символической интуиции, например, через мифы, религиозные образы. В общем, "махровая поповщина".
Занятно, что помогли выходу трёхтомника Анри Пуанкаре в СССР некоторые "почвенники" из ЦК КПСС, недолюбливавшие еврейского космополита Эйнштейна. Дело в том, что Пуанкаре опубликовал статью "Об измерении времени", содержавшую принцип относительности, за десять лет до Эйнштейна (который эту работу прочитал, но ссылаться на неё стал лишь полувеком позже). А в 1905 году одновременно и независимо от Эйнштейна Пуанкаре выпустил монографию "Динамика электрона", где содержались основные положения специальной теории относительности.
Между двумя великими учёными никогда не было спора за приоритет. Для Пуанкаре было достаточно, что теория математически непротиворечива, а значит, "красива". Французский гений не веровал в разум, он просто им пользовался.
