Слово в защиту эпидемии страха [ Редагувати ]
Пугаемся ли мы, когда кандидаты говорят об опасности? А следовало бы
Если фондовый рынок - это борьба между жадностью и страхом, то выборы - борьба между страхом и надеждой. В этом году побеждает страх. Мы пошли гораздо дальше обычной "красной угрозы" и бесплатной государственной медицины. Керри (John Kerry) в своей кампании мрачно предупреждает, что в случае переизбрания президент планирует всевозможные гнусности, как-то: восстановить призыв, приватизировать систему социального обеспечения и (не приведи Бог!) снизить цены на молочную продукцию - перспектива, которая в Висконсине, где Керри озвучил это обвинение в прошлом месяце, заставила взрослого мужчину заплакать. Но, конечно же, наиболее страшным скандалом на настоящий момент (то ли еще будет) было заявление вице-президента Дика Чейни (Dick Cheney), что вероятность нового удара террористов возрастет в случае избрания Керри.
Это вызвало шквал протестов со стороны демократов. "Совершенно неверно и очень опасно, - заявила лидер демократов в Палате представителей Нэнси Пелози (Nancy Pelosi), - что вице-президент фактически угрожает американскому народу, способствует нагнетанию страха в нашей стране". Джон Эдвардс (John Edwards) заявил, что "устрашающая тактика Дика Чейни переходит все границы", потому что "защита Америки от жестокости террористов" - это задача не какой-то одной партии.
Это безумие. Или, по крайней мере, безумная изворотливость. Какова же еще тема нынешних выборов, если не защита Америки от "жестокости террористов"? Весь год Джон Керри колесил по стране, заявляя, что из-за президента мы оказались в меньшей безопасности, а он нашу безопасность увеличит. Безопасность от кого? От Аль-Каиды (al-Qaeda) и других террористов, конечно же. Безопасность от чего? От еще одного нападения и особенно от повторения 11 сентября. Эти выборы больше чем какие либо другие вращаются вокруг одного-единственного вопроса: при каком президенте меньше вероятность того, что на тебя и твою страну нападут?
Сенатор Эдвард Кеннеди (Edward Kennedy) громогласно утверждает, что переизбрание Буша увеличит вероятность ядерного 11 сентября. Кеннеди переходит все границы? Вовсе нет. Он просто отстаивает позицию демократов, не заботясь о любезностях в стиле Лиги женщин-избирателей.
Умные добрые дяди (в дополнение к изворотливым партийцам) сокрушаются о том, что кампания построена на страхе. Они утверждают, что вместо этого кандидатам следовало бы указывать на солнечные пригорки американской мечты и объяснять, как их семи-ступенчатая программа приведет нас туда. Подобное благочестие нелепо всегда, а сегодня особенно. Никогда еще в истории Америки страх не был настолько уместен. Никогда еще внимание к этому страху не было настолько важным в политической кампании.
Вскоре после Хиросимы физик Ричард Фейнман (Richard Feynman) написал в мемуарах: "И когда я проходил мимо и видел людей, возводящих мост... я думал: они сумасшедшие, они просто не понимают, они не понимают. Зачем они делают что-то новое? Это же бесполезно". Бесполезно, потому что обречено. Тщетно, потому что у человечества нет будущего. Вот, что происходит с человеком, который участвовал в Манхэттенском проекте и своими глазами видел в Аламогордо (Alamogordo, пустыня в США, где была впервые испытана атомная бомба - Прим. пер.) признаки апокалипсиса. Фейнман точно знал, что создал человек - и его незаурядный ум сильно сомневался в способности его собственного примитивного вида не уничтожить себя своими же изобретениями.
Фейнман был не одинок. В конце 1940х-1950х страх ядерного уничтожения был настолько велик, что этот период получил название "тревожный век". Эта тревога за десятилетия рассосалась, поскольку мы убедили себя, что сдерживание (угроза взаимного уничтожения) обеспечит нашу безопасность.
11 сентября разрушило эту иллюзию. Сдерживание основывается на рационализме. Но новый враг - это воплощение иррационального, нигилисты с культом смерти, призывающие апокалипсис. И при этом вооруженные, подготовленные и ужасающе способные.
Первобытный страх, владевший нами в первые дни и недели после 11 сентября, рассеялся. Не потому, что угроза исчезла, а просто потому, что в обычной жизни невозможно поддерживать такой уровень беспокойства. Сегодня угроза также реальна, как и 12 сентября. Она только кажется отдаленной, потому что наша психика не может постоянно, день за днем, сталкиваться с правдой.
Но как первоочередная задача правительства - обеспечить общую оборону, так и первоочередная задача правительства после 11 сентября - помнить об этой правде каждый день и доводить ее до сознания народа хотя бы раз в четыре года, когда народ выбирает своего лидера.
Эпидемия страха? Да. И весьма полезная. Когда живешь в эпоху терроризма, а оружие массового поражения становится все более доступным, нет ничего иррациональнее отсутствия страха.
1990е закончились. Глупцы, дело не в экономике. Это Хиросима, и на американской земле. Это не пугает вас? А должно бы. На этих выборах нам нужно не меньше страха, а больше. Чейни заслуживает похвалы за откровенность. И Кеннеди тоже.
Чарльз Краутхаммер Charles Krauthammer, "Time", США
