На грани кино и театра - поймет ли каннская публика? [ Редагувати ]

Город в горах, которых нет. Собака, которая нарисована на полу и при этом лает. Невидимые никому двери, которые скрипят и хлопают. Кажется, такое бывает в театре, а не в кино. Многие думают именно так. 

Многие, но только не Ларс фон Триер. Предельная условность обстановки, в которой развивается сюжет, как того требует театр Бертольда Брехта, доведена в кино Ларса фон Триера до своего логического конца. Скорее всего, многие скажут, что это не кино, а театр или, по крайней мере "киноспектакль".

Триер отвечает на это просто: "Возможно, они правы, но это не антикино". Режиссер утверждает, что он просто возвращается к старым истинам. "Я снимал в начале моей карьеры слишком "киношные" фильмы, но тогда можно было месяцами ждать нужного света, а теперь все можно сделать за две минуты при помощи компьютера", - говорит датчанин, считающий своим творческим принципом упрямство.

"Есть предел красоте кино, если кадр слишком красив, я его выбрасываю", - декларирует фон Триер. Впрочем, другого предела, похоже, у датчанина нет. По крайней мере, не в том, что касается самих историй, которые он выбирает для своих фильмов.

Наоборот, практически во всех картинах: "Рассекая волны", "Идиоты", "Танцующая в темноте" и теперь "Догвилль" Триер использует, а порой, как утверждают некоторые критики, даже эксплуатирует самые напряженные и драматически наполненные сюжеты.

История на грани трагедии

"Догвилль" - это история о том, как некая девушка по имени Грейс (Николь Кидман), спасаясь от гангстеров, находит приют в маленьком американском городке, практически деревне, запрятанном где-то в Скалистых горах США. Правда, вскоре эти приют и защита оборачиваются для нее жестоким рабством.

Как и раньше режиссер предельно обнажает самые неприглядные стороны человеческого существа. Впрочем, на этот раз, в отличие от своих предыдущих опытов, Триер в конце меняет традиционный финал, и жертва сама становится палачом.

Надо сказать, что кроме творческих нужд у Триера была еще и личная причина снять этот фильм. Как он признается, его задела критика американских журналистов, которые после выхода на экраны "Танцующей в темноте" утверждали, что Триер не может снимать фильмы об Америке, так как ни разу там не был.

Посчитав эти упреки несправедливыми, Триер решил, что надо снять еще пару фильмов с действием в стране, где он никогда не был. Судя по тому, что почти все герои "Догвилля", мягко говоря, не вызывают особых симпатий, реакция американских журналистов, по-видимому, снова не порадует режиссера.

Эта история на грани трагедии, жестокой иронии и даже фарса. Однако в отличие от таких драм, как "Рассекая волны" и "Танцующая в темноте", которые принесли фон Триеру каннские "пальмы" и признание во всем мире, "Догвилль" возможно ждет более сложная судьба.

Жаркие споры

Не менее острый по накалу страстей, чем другие, новый фильм Триера может оказаться слишком тяжелым для восприятия как раз за счет "брехтовской" простоты и условности. Фон Триер считается одним из самых смелых новаторов в современном кино. Однако, если не зрители, то критики скорее всего оценят смелость датчанина.

"Моя теория такова, что вы очень быстро забываете, есть там дома или нет. Это заставляет вас самим придумать себе город, в котором происходит действие, и что, более важно, вы сосредотачиваетесь на людях" - говорит фон Триер. Мало у кого вызывает сомнение, что у тех, кому доведется этот фильм посмотреть, он вызовет жаркие споры.

Спорить будут и о форме, и о содержании.

Современное общество очень сильно зависит от эстетики изображения. Кино и телевидение, во многом воспринимается, как зрелище. Сложился определенный язык красочности и выразительности, на котором с разными акцентами говорят практически все киножанры, и зритель прикормлен этим языком, который он давно научился понимать и воспринимать.

Изобразительная насыщенность кино отчасти компенсирует отсутствие живого контакта, который есть между зрителем и происходящим на сцене в театре. Когда же трехчасовая кинодрама оказывается заключенной в рамки простой театральной и нарочито условной обстановки, то она, возможно, проигрывает в этом случае театру, где нет экрана-барьера.

Пока можно сказать одно. Своей новой работой, представленной в понедельник на Каннском фестивале, фон Триер снова доказал, что не зря за ним закрепилась репутация одного из самых смелых новаторов и экспериментаторов в современном кино.