Newsweek: Проблемы богатства Китая [ Редагувати ]

В ближайшие несколько недель прибытие какого-нибудь мелочного груза обретет историческое значение. Производитель, одна из десятков тысяч компаний, круглосуточно семь дней в неделю штампующая продукцию в одном из оживленных прибрежных городов Китая, выполнит заказ, поступивший из Соединенных Штатов, получит оплату в американских долларах, и добавит двенадцатый нолик в сумму валютных запасов Пекина, которые преодолеют таким образом отметку в один триллион долларов. Ни покупатель, ни продавец не осознавая важность данного перевода средств, нанесут неожиданный удар по глобальной торговой системе. Китайские резервы продолжат расти примерно на 17 миллиардов долларов США в месяц.

Растущие долларовые запасы Пекина представляют собой опаснейший дисбаланс в сегодняшней мировой экономике. Соединенные Штаты импортируют из Китая огромное количество товаров, и одновременно занимают огромные суммы, чтобы оплатить эти покупки, что ослабляет доллар и грозит столкновением двух экономических сверхдержав. Вашингтонские политики требуют, чтобы Пекин поднял стоимость юаня по отношению к доллару, а китайские чиновники намекнули, что если на них будут давить слишком сильно, то они могут вывести свои триллионные запасы из американских казначейских обязательств, что может вызвать спад в США и во всем мире. Главным фактором, сдерживающим эту конфронтацию, является то, что обе страны могут потерять очень много. Бывший министр финансов США Лоренс Саммерс когда-то назвал это "балансом финансового террора". Очень немногие заметили, что этот баланс в большей степени угрожает Китаю, чем Соединенным Штатам.

США уже 25 лет проявляют беспокойство по поводу растущего торгового дефицита и той угрозы, которую он представляет для финансового превосходства Америки. Однако теперь Китай также относится к росту своих резервов с растущей озабоченностью. Его долларовые запасы отражают огромный спрос на китайские товары и на китайскую валюту, необходимую для покупки этих товаров. В середине 2005 года китайские чиновники под большим давлением позволили немного укрепить юань, всего на 2%, однако они опасаются - и на это есть некоторые основания - что дальнейшее укрепление национальной валюты пойдет во вред конкурентоспособности в сфере экспорта и приведет к многочисленным банкротствам. Биржевые торговцы, однако, утверждают, что у Китая нет иного выхода. Предположение мирового рынка о том, что юань обречен на рост, является "главной проблемой" китайской экономики, предупредил на прошлой неделе глава Национального бюро статистики Цю Сяохуа: "Следует сказать, что Китай ведет борьбу с всемирным спекулятивным капиталом... Если к нему не отнестись должным образом, то он нанесет вред национальным интересам и подорвет экономическую безопасность".

Экономике, которая, несмотря на всю свою мощь, все еще находится на стадии развития, совсем непросто поглощать 17 миллиардов долларов США в месяц без дестабилизирующих последствий. Наличные текут в экономику, способствуя росту, который во втором квартале достиг 11,3% (наилучший показатель с 1994 года), и угрожая обвалом. И любое решение породит новые проблемы: Китай попробовал командную экономику, просто приказывая банкам выдавать меньше кредитов, или публично осуждая региональных чиновников, тратящих слишком много денег, однако это подрывает его усилия по реформе банковского сектора при помощи рынка. Он пытался повышать процентные ставки, что может сдерживать рост, однако также привлекает больше долларов - от инвесторов, ищущих прибыли, а не от покупателей импорта - и ослабляет внутренний спрос. "Они в ловушке, - говорит экономист из Стэнфордского университета Рональд Маккиннон о росте экспорта и недооцененной валюте Китая. - И из данной ситуации нет легкого выхода".

Пекин усиленно работает над тем, чтобы уменьшить или свести на нет воздействие прибывающих долларов на внутреннюю экономику. Для этого Народный Банк Китая (центральный банк) покупает доллары у коммерческих банков за деноминированные в юанях акции, и ограничивает объемы выдаваемых банками кредитов. И, тем не менее, как говорят экономисты, не является совпадением то, что инвестиции в основные средства, от дорог до недвижимости, с 2000 года выросли вместе с валютными резервами страны. "Это будет уже шестой год подряд, когда инвестиции растут быстрее, чем экономика, - говорит Николас Ларди, ведущий научный сотрудник вашингтонского Института международной экономики. - Не самая лучшая ситуация для роста".

Другим неприятным последствием растущего богатства Китая является то, что оно подрывает финансовые реформы, начатые десятилетием раньше. Чтобы сделать банки больше ориентированными на рынок, Пекин не поощрял политически мотивированные кредиты погрязшим в долгах государственным предприятиям, с одобрением относился к иностранным миноритарным акционерам, и сделал руководителей банков ответственными за прибыли и убытки. Вместе с тем Народный Банк одновременно и уменьшает прибыли, вынуждая банки помогать ему нейтрализовать долларовую массу путем выкупа малоприбыльных, деноминированных в юанях акций. Регулирующие органы также искусственно занижают процентные ставки (в настоящее время они ниже 3-х процентов) для того, чтобы не дать "горячим деньгам" сыграть на ревальвации (ревальвация - повышение ранее установленной стоимости валюты - прим. перев.) юаня, однако эти дешевые деньги текут в новые производственные предприятия и строительство. "Полностью или частично государственные предприятия по-прежнему большую часть финансирования получают от банков", - говорится в новом исследовании, проведенном компанией McKinsey & Co. В докладе отмечается, что данная практика "не только объясняет высокую долю займов, по которым не выплачиваются проценты, но и в общем снижает производительность китайской экономики".

Пекин справедливо обеспокоен тем, что любое существенное повышение стоимости его валюты может стать психологическим основанием для дальнейшего повышения. "Чем сильнее люди в это верят, тем хуже, - говорит Николас Кван, региональный руководитель отдела экономических исследований в банке Standard Chartered Bank в Гонконге. - Когда юань достигнет отметки, на которой все будут думать, что он уже достаточно вырос, тогда наступят большие проблемы". Однако чем дольше Пекин держит свою валюту на искусственно низком уровне, утверждает Ларди, тем больше капитала будет размещено в неподобающие инвестиции, тем медленнее будут идти банковские реформы и тем дороже в конечном счете обойдутся экономике беспроцентные займы государственным предприятиям. По мнению Ларди юань недооценен примерно на 15%, и он говорит, что если бы юаню действительно позволили настолько вырасти, то очень многие инвестиции, сделанные в китайскую экономику, оказались бы убыточными.

Почему бы просто не потратить долларовые резервы? Именно это сделала Япония в 1980-х и в начале 1990-х годов, когда росли ее экспортные доходы и ее ведущие корпорации и магнаты скупали все, от голливудских студий до работ импрессионистов. Действительно, китайские специалисты обсуждают идеи расходования этих средств, большинство из которых имеет более приземленный характер, например создание стратегического нефтяного резерва стоимостью в 30 миллиардов долларов США, или формирование китайского Корпуса мира численностью в тысячи гуманитарных работников. Однако ни один из этих планов, как говорят экономисты, не способен существенно снизить рост китайских запасов иностранной валюты. "Проблема этих идей заключается в том, что вы на самом деле не можете потратить на них много денег, - говорит Стивен Грин, ведущий экономист Standard Chartered Bank. - И выбор у них не такой уж большой".

И все же Китай пытается потратить хотя бы часть своих торговых прибылей, инвестируя средства за границей. Образцом для Пекина в данной ситуации является Сингапур, который тратит свои огромные торговые прибыли (превышающие 10% ВВП) на покупки заграничных портов и приобретения в сфере телекоммуникаций. "Сингапур предпочитает покупать не иностранные государственные краткосрочные обязательства, а акции таких компаний, как Microsoft или индонезийских банков", - говорит г-н Кван. В настоящее время Пекин подталкивает китайские страховые компании и пенсионные фонды инвестировать 8,3 миллиарда долларов в иностранные акции и ценные бумаги, и призывает другие компании покупать запасы стратегических природных ресурсов, в особенности нефтяные месторождения, в таких местах, как Африка.

Проблема здесь в том, что Китай, будучи развивающимся гигантом, не может оставаться незамеченным на мировых радарах, как маленький Сингапур. Посмотрите, что было в прошлом году, когда китайский нефтяной гигант CNOOC пытался купить компанию Unocal. Американский Конгресс просто не дал ему это сделать. Китай скорее всего еще не раз столкнется с подобной негативной реакцией на попытки приобрести какое-либо имущество, хотя они и предлагают выход из сложившегося огромного торгового дисбаланса.

Поэтому Китай продолжает вкладывать свои огромные доходы в американские казначейские обязательства - бумаги, в которых кредиторы держат большую часть американского огромного государственного долга. К настоящему моменту Китай владеет бумагами на сумму 330 миллиардов долларов, уступая только Японии, которая держит бумаги на сумму 640 миллиардов. Таким образом Китай поддерживает американскую сферу потребления, а не развитие своего внутреннего потребительского рынка, что могло бы обеспечить ему долгосрочный рост.

Это противоречие уходит корнями в ранние 1980-е годы, в период начала китайских реформ, когда покойный патриарх Дэн Сяопин открыл для внешних инвестиций производственный сектор, но не открыл банки. Хорошей новостью было то, что закрытая система предохранила Китай от потоков глобального капитала, который обрушил многие азиатские банки во время кризиса 1997-98 годов. Плохая новость: у банков не было подпитываемого конкуренцией стимула обучаться управлению в условиях риска, заниматься обслуживанием мелкой клиентуры или потребительским кредитованием. Теперь банковская система страны пребывает в таком беспорядке, что власти просто боятся открывать ее. И она сидит на такой куче бесполезных долларов, которой ее собственные банкиры не могут найти применение внутри страны.

Все это представляет собой фундаментальную дилемму: кто хочет быть триллионером? Китай, конечно, хочет, однако он все больше опасается груза своего богатства.

Джордж Верфриц