Это наш Афганистан. Это не часть истории - это часть нашей жизни [ Редагувати ]

Еще несколько месяцев назад никто и не думал, что это возможно. Американские военные в Узбекистане. Сухопутные операции "морских котиков" под Кандагаром. "С-130", стирающие резину мощных шасси о бетонку бывших советских авиабаз. Это казалось невероятным. Но однажды такое уже было. В стране моего поколения, которую одни называли Империей, другие - Родиной. Война в Афганистане была последней войной этой страны.

Когда в 1979 году Советская Армия перешла через Пяндж, никто не думал, что Афганистан станет частью нашей жизни. Афганистан тоже шагнул через Пяндж - на нашу сторону. Вслед за нами по ненадежной горной тропе идут другие. Сегодня они еще не думают о том, что наш Афганистан станет частью их жизни.

Я не знаю, каким кодовым словом американцы называют своих погибших солдат, возвращающихся домой в цинковых гробах. У нас же тысячи солдатских семей знают, что такое "груз 200". Этот груз преодолевал тысячи километров и торопливо ложился в землю Империи. Бывало так, что на мраморе появлялись имена вовсе не тех, кого клали в могилу. Бывало и так, что класть было некого.

Последняя советская война началась со спецоперации. До сих пор спецназовцы считают ее образцовой. В декабре 1979-го две группы бойцов специального назначения - "Зенит" и "Альфа" - атаковали резиденцию президента Афганистана, и уничтожили Амина, тогдашнего лидера страны. Его защищали триста гвардейцев. В передовых группах "Альфы" и "Зенита" - двадцать пять лучших офицеров отдела "С" Первого Главного Управления КГБ.

Владимир Поддубный, участник штурма дворца Амина: "Нас было двадцать пять человек. Если бы я в этом не участвовал, то сам бы не поверил".

Этого человека мы искали пять лет. Нашли в Харькове. Во время беседы, наш собеседник посетовал, что из-за слепящего света не видит журналиста. "А вы ориентируйтесь на голос", - посоветовал я. "Когда-то я хорошо стрелял на голос", - улыбнулся наш герой. В 1979-м он был капитаном Комитета Госбезопасности. Оказался в числе десяти лучших офицеров, отобранных для специального задания, о котором им ничего не было известно до последнего часа.

Отбор был жесткий. Сначала - летом 1978-го - в Балашихе, под Москвой, собрали сотню лучших выпускников за десять лет существования спецкурсов диверсантов. Затем, забраковав девяносто, оставили всего десять человек. Владимир Поддубный был одним из них. Он до сих пор уверен, что если бы удалась попытка отравить Амина, дальнейшей операции могло и не быть.

Владимир Поддубный, участник штурма дворца Амина: "Мы подъезжали на БТРах до самого дворца, а затем шли во дворец. Когда подъезжали, то уже не дробь по броне стучала, а гул стоял - ведь стволов у них было побольше. Вот тогда мне по-настоящему стало страшно. А затем, когда мы выскочили из БТРов, стало проще. После того, как Амина ликвидировали, мы посмотрели на часы - прошло не больше часа. Минут сорок или сорок пять. Не больше. И мы это сумели сделать".

Стреляли во все, что движется. Им нужно было добраться до кабинета Амина, ликвидировать президента и вернуться - целыми и невредимыми. Но афганский лидер был не один. В его кабинете были врачи из советского посольства в Кабуле. Только им доверял подозрительный афганец. Их и вызвал, когда понял, что его отравили.

Владимир Поддубный, участник штурма дворца Амина: "Там у него были врачи из посольства, он их вызвал после неудачного отравления. Так вот, когда нам сказали "фас", они там были, и мы ведь там своих врачей положили".

Главной целью капитана Поддубного был узел связи дворца. Без связи аминовцы не могли продержаться и часа.

Андрей Цаплиенко, журналист: "Говорят, вы неплохой специалист по подрывному делу?"

Владимир Поддубный, участник штурма дворца Амина: "Был. Но если надо, то могу и вспомнить".

Еще один неплохой подрывник, воевавший в Афганистане. Но на другой стороне. Четырнадцать лет - с 1982 по 1996 - его искали: сначала военная разведка и КГБ, потом отец и родственники. Нашли же бывшие офицеры, ветераны афганской войны. Его имя Насратулла Мохамадулла, а по-нашему - Николай Выродов. Осенью 1982-го Выродов перешел на сторону моджахедов, принял ислам и сражался вместе с воинами Аллаха против Советской Армии. А когда СССР вывел войска из Афганистана, специалист по подрывному делу стал предлагать свои услуги разным полевым командирам. Дольше всего Выродов пробыл в личной охране Гульбеддина Хекматьяра.

Андрей Цаплиенко, журналист: "За тобой охотилась армейская разведка, правда ли это?"

Николай Выродов, моджахед: "Не знаю, правда это или нет, но хотя раза три приходилось выходить из окружения".

По ту сторону Пянджа Выродова знают многие. "Одиночка", - называли его моджахеды, которые так и не поняли, почему человек с русской фамилией стал одним из них. Но когда-то, незадолго до армейского призыва, Николай сказал: "Или вернусь Героем Советского Союза, или вообще не вернусь". Вернулся, но ненадолго. Всего полгода выдержал Насратулла в Харькове, а затем вновь отправился, в пыльный и разоренный Афганистан. Для человека, воевавшего четырнадцать лет, работы там оказалось куда больше, чем на Родине.

Андрей Цаплиенко, журналист: "А самому мины ставить приходилось?"

Николай Выродов, моджахед: "Да, но только в обороне. Когда оборонялись, и у нас заканчивались патроны, то тогда приходилось и мины ставить".

Андрей Цаплиенко, журналист: "А мины эти делал сам?"

Николай Выродов, моджахед: "Да, но я никогда никого не учил и не учу".

Пять лет спустя мы попытались выяснить судьбу Николая в Афганистане. Безуспешно. Решили отправиться в Харьков. В районе покосившихся одноэтажек мы нашли тот самый небольшой дом, в котором некогда первый раз встретили Насратуллу. Отца не было дома. А жена хозяина, мачеха Николая, похоже, знала о его судьбе не больше, чем мы.

Екатерина Кулькова, мачеха Николая: "С девяносто шестого от него ни слуху, ни духу. Я говорила ему: "Коля, не майся дурью, женись, вот и дом твой будет". Но он не послушался, сказал только, что через пять лет вернется. Хотя у талибов быть ему очень опасно".

Николай не любил говорить о своих подвигах. Но именно они позволили ему занять относительно высокое положение в свите Хекматьяра - и даже заработать пожизненную пенсию. Вряд ли ее платят славянскому моджахеду и сейчас. Да и смог ли он уцелеть в круговерти исторических катаклизмов, еще больше обесценивших человеческую жизнь в Афганистане.

Димка, племянник Николая: "Дядя Коля, возвращайся!"

Этот моджахед пытается дозвониться сыну, в Одессу. Спутниковый телефон довольно диковато выглядит на боевой позиции, но это единственная возможность услышать голос сына, живущего в далекой Украине. Сына и отца разделяют многие тысячи километров и многие годы. Кто знает, что случится с отцом через год или даже через минуту. Здесь идет война. Пускай не столь кровопролитная, как о ней говорят по телевизору и пишут в газетах, но все-таки каждую секунду, сюда, как и в любую другую точку страны, может угодить снаряд и закончить жизнь бойца без оглядки на его возраст.

В Украину пытаются выехать сотни афганцев - некоторые легально, но большинство - нелегально. Как правило, нелегалы направляются через Таджикистан, где им вручают фальшивые паспорта, а сопровождающий за три тысячи долларов с носа проводит группу до самой Украины. А дальше... Если повезет, перед афганцами открывается блестящая перспектива оказаться в Западной Европе. Если нет, и бдительный пограничник усомнится подлинности в таджикского документа, то ближайшей перспективой нелегала станет лагерь для беженцев, или перемещенных лиц.

Один из таких лагерей находится в пятидесяти километрах от Сум. Двести человек из странЦентральной Азии живут здесь, ожидая решения своей судьбы, но, похоже, ничего лучшего для себя не желают. Здесь они получают то, чего зачастую были лишены на Родине, - их кормят, дают работу. Охраняют. Когда пограничники говорят о том, что неплохо было бы отправить странников домой, они всячески отказываются поворачивать обратно на Восток. А путь на Запад оказывается еще более тернистым, чем того можно было ожидать. Известен даже случай, когда предприимчивые проводники соорудили в лесах под Харьковом подобие границы и успешно переводили через нее наивных беженцев. За дополнительную тысячу долларов. Бизнес устраивал всех, кроме самих нелегалов.

У каждого есть право на собственное мнение. Но не у каждого есть смелость высказать это мнение вслух. Крупнейший оптово-розничный рынок в Украине находится в Харькове. Он расположился вокруг станции метро, и название этой станции стало названием рынка. И теперь, когда упоминают фамилию астронома Барабашова, мало кто вспоминает о звездах. Все больше о ценах на обувь да о курсе доллара. Неофициально эта площадка называется афганской. Официально - площадка афганского землячества. В основном, здесь торгуют люди с высшим образованием, которое как оказалось не пригодилось ни в Украине, ни, тем более, в Афганистане.

Афганское землячество прекрасно изучило науку выживания в условиях рынка. И базара. Здесь существует своя негласная иерархия, свой председатель, то есть лидер. Есть и своя оппозиция. Но несмотря ни на что, афганцы держатся вместе - вот уже много лет. Их сфера деятельности - одежда, косметика, игрушки. И чем дешевле их товар, тем больше шансов обойти конкурентов - нигерийцев, вьетнамцев. Между афганцами - масса разногласий, о которых они могут говорить между собой, но никогда - с пришлым человеком.

Чем дальше Соединенные Штаты идут на Восток, тем ближе Афганистан к Западу. И, кажется, единственный способ остановить это движение - вести войну, но чужими руками. Руками тех, кто уже пережил свой Афганистан и до сих пор не находит места на тихих улицах славянских городов. После многократных сообщений о вербовке ветеранов последней советской войны Америка вынуждена была заняться опровержениями. Обойдемся, мол, своими силами, без наемников. Но бывшие спецназовцы считают, что это не так.

Владимир Поддубный, участник штурма дворца Амина: "Америка опровергает, что вербует наших ветеранов. Но я думаю, что это возможно. Мало того, специалисты говорят, что это уже происходит".

Ветераны афганской войны воюют и на стороне талибов. В северных провинциях сражается 8 тысяч узбекских боевиков. Ими командует Джума Намангани, которого десантники знали как Джумабая Ходжиева. В 1989-м он ушел из Афганистана, в 1993-м снова вернулся туда. Ставка Намангани - возле провинциального центра города Баглан на территории бывшего сахарозавода.

Его считают мастером партизанской войны, поскольку он повоевал в регулярных войсках, а затем партизанил в Ферганской долине вместе с исламской группой "Покаяние". Противостоять таким людям могут немногие. Например те, кто изучал фарси и подрывное дело в лагерях Хекматьяра. Или получал отличные оценки на спецкурсах в Балашихе.

Владимир Поддубный, участник штурма дворца Амина: "Мы воевали за Родину, пускай и неизвестно, что и как мы там делали. Но рисковать жизнью ради тысячи баксов, по-моему, смысла никакого не имеет".

Это наш Афганистан. Это часть не истории - это часть нашей жизни. Фамилии на мраморных плитах складываются в бесконечную поэму-реквием. Поэму с продолжением, которое будет написано латинским шрифтом...